Цитаты Мориса Бланшо

Бланшо Морис, французский философ, литературовед, писатель.

Автор романов «Темный Фома» (1941), «Когда пожелаешь» (1951), «Последний человек» (1957), сборников статей Литературное пространство» (1955), «Бесконечное собеседование» (1969), «Неописуемое сообщество» (1983) и других

Один из самых видных французских мыслителей, оказавший большое влияние на французскую литературу и философию.

 

Беззаботность — сделанный нам подарок. Фривольность — лучшее, что у нас есть. Через небо проходит наша доля одиночества.

Безмолвие, безмолвие, производящее столько шума, вечное возбуждение покоя, не это ли мы и зовем ужасным, вечное сердце? Кажется, что каждый хотел бы быть для всех остальных единственным, желает, чтобы все были для него единственны, а он для каждого — всеми остальными.

Беседы требуют слишком много времени, безразличия, вкуса к грядущему.

Будучи одиноким, человек чувствует себя таковым лишь тогда, когда на самом деле им не является.

Быть — значит быть для другого.

Дружба — это встреча с нашим собственным одиночеством.

Все в памяти воодушевляется, начиная с чего-то, себя забывающего, ничтожной детали, крохотной трещинки, через которую оно целиком проходит.

Все имеет какой-то предел, но не скорбь, она не знает сна, не знает смерти; день ее не освещает, ночь — ее глубина, ее живая память.

Дружба — это общение с незнаком-

Любящий — это великолепие конца; любимый — скаредная забота, покорность концу.

Люди без счета проходят мимо и не встречаются; кому бы захотелось, чтобы его все видели?

Медленный пожар, пожирающий другой мир, выявит в какое-то мгновение его внутреннее движение и тайное единство.

Мы бесполезно суетимся позади самих себя.

Мы, возможно, — сверкающие знаки огненных письмен, вписанных во всех

Наши слова всегда лишь столь легки, что беспрестанно раскрываются вопросом.

Небо погружается в нас, как острие иглы.

Нельзя делить уверенность на большую и малую.

Огонь сжигает, только чтобы вызвать на свет живой план великого здания, его уничтожает, но следуя его же единству, выявляет его, поглощая.

Одни стремятся к другим по зову плоти, другие — по сердечному зову, третьи руководствуются мыслью.

Опыт невозможен для одиночки.

Оставшись в одиночку, существо замыкается в самом себе, усыпляется и окоченевает.

Открыть окно, выброситься наружу всегда дозволено человеку, которому, чтобы сгореть, нужен ветер.

Симпатия к врагу — очень сильное чувство.

Страсть означает любить, а не быть любимым.

Духу легкости изменять не следует.

Если ты меня обманываешь, я того и хочу.

Если ты ничто, я буду ничем только с тобой.

Есть дары, получение которых обязывает одаряемого сторицей отблагодарить дарящего: таким образом, дарения как такового не существует.

Есть некая глубоко забытая точка, из которой лучатся воспоминания.

Желание быть зримой в ночи, чтобы та незримо изгладилась.

Желания тщетны.

Зло всегда чрезмерно.

Иллюзия, счастье иллюзии — зачем ему противиться?

И куда бы мы упали, если бы падали чуть-чуть больше?

Когда не хватает воздуха, в какой-то момент расходуемым при дыхании воздухом становится время.

Когда перестаешь быть один, одиночество становится напряженным, бесконечным.

Любовь — это, быть может, камень преткновения для этики. Безмерность — это единственная мера любви.

Писать под нажимом войны — это не значит писать о войне, а писать на ее горизонте, как если бы она была твоей подружкой, с которой ты делишь ложе.

Почему, единожды достигнутое, равновесие заново и словно бы навсегда потеряно?

Поэзия стала повседневностью.

Правда ли, что мы не умеем друг друга любить, что мы для этого слишком легки, слишком в нашей легкости едины?

Преступление является крайней и раскаленной добела формой бесчувственности.

Разочарование никогда не бывает достаточно сильным.

Самая мучительная идея: он не может умереть за отсутствием будущего.

Самое личное в нас не может хранится как тайна, принадлежащая кому-то одному.

Сам Бог нуждается в свидетеле.

Сам по себе экстаз не имел бы никакой ценности, если бы он не передавался.

Смерть в точности это и означает — быть легким.

Смерть — это жизнь, замкнувшаяся на мне одном и потому заранее проигранная.

Сопричастие в смерти — замена истинного причастия.

Человек — неполноценное существо, обладающее избытком кругозора

Популярно
Комментарии и отзывы