Цитаты Николая Карамзина

Афоризмы Карамзина

Николай Михайлович Карамзин, 1766–1826, историк, литератор.

Любовь сильнее всего, святее всего, несказаннее всего.

Где нет любви, нет и души.

Мягкое женское сердце принимает всегда образ нашего, и если бы мы вообще любили добродетель, то милые красавицы из кокетства сделались бы добродетельными.

Истинная любовь может наслаждаться без чувственных наслаждений, даже и тогда, когда предмет ее за отдаленными морями скрывается.

Англичане любят благотворить, любят удивлять своим великодушием и всегда помогут несчастному, как скоро уверены, что он не притворился несчастным. В противном случае скорее дадут умереть ему с голода, нежели помогут, боясь обмана, оскорбительного для их самолюбия.

Без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школы.

Блажен не тот, кто всех умнее,
Но тот, кто, будучи глупцом,
Себя считает мудрецом.

Бог — великий музыкант, вселенная — превосходный клавесин, мы лишь смиренные клавиши. Ангелы коротают вечность, наслаждаясь этим божественным концертом, который называется случай, неизбежность, слепая судьба.

Быть счастливейшим супругом,
Быть любимым и любить,
Быть любовником и другом…
Ах! я рад на свете жить!

В человеческой натуре есть две противные склонности: одна влечет сердце наше всегда к новым предметам, а другая привязывает нас к старым; одну называют непостоянством, любовию к новостям, а другую — привычкою.

Время — это лишь последовательность наших мыслей.

Всякие насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот.

Главное дело не получать, а заслуживать.

Для того чтобы узнать всю привязанность нашу к отечеству, надобно из него выехать; чтобы узнать всю любовь нашу к друзьям, надо с ними расстаться.

Душа, слишком чувствительная к удовольствиям страстей, чувствует сильно и неприятности их: рай и ад для нее в соседстве; за восторгом следует или отчаяние, или меланхолия, которая столь часто отворяет дверь в дом сумасшедших.

Жизнь есть обман — счастлив тот, кто обманывается приятнейшим образом.

Жизнь наша делится на две эпохи: первую мы проводим в будущем, а вторую — в прошлом.

Искренность действует сильнее самых красноречивых уверений в дружбе.

Истинные дарования не остаются без награды: есть публика, есть потомство.

Легкие умы думают, что всё легко, мудрые знают опасность всякой перемены и живут тихо.

Мало разницы между мелочным и так называемыми важными занятиями, одно внутреннее побуждение и чувство важно. Делайте что и как можете, только любите добро, а что есть добро — спрашивайте у совести.

Молодость есть прелестная эпоха бытия нашего! Сердце в полноте жизни, творит для себя будущее, какое ему мило; всё кажется возможным, всё близким. Любовь и слава, два идола чувственных душ, стоят за флером перед ними и подымают руку, чтобы осыпать нас дарами своими. Сердце бьется в восхитительном ожидании, теряется в желаниях, в выборе счастья и наслаждается возможным еще более, нежели действительным.

Народ есть острое железо, которым играть опасно, а революция — отверстый гроб для добродетели и самого злодейства.

Превосходные умы суть истинные герои истории.

Редкий холостой человек не вздохнет, видя красоту и счастие детей, скромность и благонравие женщин.

Республика без добродетели и геройской любви к отечеству есть неодушевленный труд.

Смеяться, право, не грешно
Над всем, что кажется смешно.

Способ быть счастливым в жизни есть: быть полезным свету и в особенности Отечеству.

Счастлив, кто независим, но как трудно быть счастливым, то есть независимым.

Так водится в здешнем свете: одному хорошо, другому плохо, и люди богатеют за счет бедных. Шагнуть ли в свет политический? Раздолье крикунам и глупым умникам; не худо и плутишкам.

Темперамент есть основание нравственного существа нашего, а характер — случайная форма его. Мы родимся с темпераментом, но без характера, который образуется мало помалу от внешних впечатлений. Характер, конечно, зависит от темперамента, но только отчасти, завися, впрочем от рода действующих на нас предметов. Особливая способность принимать впечатления есть темперамент; форма, которую дают сии впечатления нравственному существу, есть характер.

Удовольствия любви бесчисленны; ни тиранство родителей, ни тиранство самого рока не может отнять их у нежного сердца — и кому сии удовольствия неизвестны, тот не называй себя чувствительным.

Французская революция — одно из тех событий, которые определяют судьбы людей на много последующих веков. Новая эпоха начинается: я ее вижу.

Холодные люди вообще бывают великие эгоисты. В них действует более ум, нежели сердце; ум же всегда обращается к собственной пользе, как магнит к северу.

Человек создан трудиться, работать и наслаждаться. Он всех тварей живучее, он всё перенести может. Для него нет совершенного лишения, совершенного бедствия, кроме бесславия.

Эстетика есть наука вкуса.

Я чувствую великие дела Петровы и думаю: «Счастливы предки наши, которые были их свидетелями!» Однако ж не завидую их счастью!

Свойства народа объясняются всегда обстоятельствами, однако ж действие часто бывает долговременнее причины.

Должно показывать заблуждения разума человеческого с благородным жаром, но без злобы.

Обращение с книгами приготовляет к обращению с людьми. И то, и другое равно необходимо.

Кто сам себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут. При невзгодах настоящего нужно утешаться мыслью, что были времена и более тяжкие, да и те прошли.

В старину говорили, что закон со свободою живут как кошка с собакою. Всякий закон есть неволя.

Строгость в безделицах уменьшает охоту к делу.

Государству для его безопасности нужно не только физическое, но и нравственное могущество; жертвуя честью, справедливостью, вредим последнему.

Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости, ибо одно время дает надлежащую твердость уставам; ибо более уважаем то, что давно уважаем, и все делаем от привычки.

Фразы — для газет, только правила — для государства.

Спасительными уставами бывают единственно те, коих давно желают лучшие умы в государстве и которые, так сказать, предчувствуются народом.

Законодатель должен смотреть на вещи с разных сторон, а не с одной; иначе, пресекая зло, может сделать еще более зла.

За деньги не делается ничего великого.

Главное дело — быть людьми, а не славянами. Что хорошо для людей, то не может быть дурно для русских; и что англичане или немцы изобрели для пользы, выгоды человека, то мое, ибо я человек!

Хорошо и должно учиться; но горе и человеку, и народу, который будет всегдашним учеником.

Светские дамы, будучи всегда на сцене, привыкают думать только о театральных добродетелях.

При невзгодах настоящего нужно утешаться мыслью, что были времена и более тяжкие, да и те прошли.

Всего несноснее жить на свете бесполезно.

Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.

Для привязанности нет срока: всегда можно любить, пока сердце живо.

Как плод дерева, так и жизнь бывает всего сладостнее перед началом увядания.

В мятежных суетах и в хаосе страстей
Кто истинно блажен, тот свету неприятен,
Служа сатирою почти на всех людей.

Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие — гордость народную, которая служит опорою патриотизма.

Мы видим счастья тень в мечтах земного света;
Есть счастье где-нибудь: нет тени без предмета.

Надежда заменить потерю облегчает её в молодости, но лета отнимают у нас сие утешение.

Всякий истинный талант, платя дань веку, творит и для вечности.

Как беден человек: нам страсти — горе, мука;
Без страсти жизнь — не жизнь, а скука:
Люби — и слёзы проливай,
Покоен будь — и век зевай.

Мужество есть великое свойство души; народ, им отмеченный, должен гордиться собою.

Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.

Слова принадлежат веку, а мысли векам.

Счастье есть дело судьбы, ума и характера.

Мы смотрим в микроскоп на всякую неприятность, и кричим, что свет наполнен бедствиями.

Талант великих душ есть узнавать великое в других людях.

Вселять омерзение ко злу есть вселять любовь к добродетели.

Как любовь, так и ненависть редко бывают довольны истиной: первая в хвале, последняя в осуждении.

Уединение подобно тем людям, с которыми хорошо и приятно видеться изредка, но с которыми жить всегда тягостно и уму и сердцу.

Но такова ужасная любовь! Она может сделать преступником самого добродетельнейшего человека! И кто, любив пламенно в жизни своей, не поступил ни в чем против строгой нравственности, тот — счастлив! Счастлив тем, что страсть его не была в противоположности с добродетель — иначе последняя признала бы слабость свою, и слезы тщетного раскаяния полились бы рекою. Летописи человеческого сердца уверяют нас в сей печальной истине.
Из повести «Наталья, боярская дочь».

Молодость есть прелестная эпоха бытия нашего! Сердце, в полноте жизни, творит для себя будущее, какое ему мило; все кажется возможным, все близким. Любовь и слава, два идола чувствительных душ, стоят за флером перед нами и подымают руку, чтобы осыпать нас дарами своими. Сердце бьется в восхитительном ожидании, теряется в желаниях, в выборе счастья и наслаждается возможным еще более, нежели действительным.
Из путевых записок «Письма русского путешественника».

Ещё по теме
Популярно
Комментарии и отзывы