Цитаты Поля Мишеля Фуко
Мишель Поль Фуко, 1926–1984, французский философ и историк.
Человек начинается не со свободы, но с предела, с линии непреодолимого.
Анонимный текст, который читают на улице на стене, имеет своего составителя, но у него нет автора
Археология истолковывает историю лишь для того, чтобы ее запечатлеть.
Археология — это различающий анализ. Архив — это прежде всего закон того, что может быть сказано.
Безумие — это всегда смысл, разбитый вдребезги.
Весь Ницше — это толкование нескольких греческих слов.
Власть повсюду; не потому, что она все охватывает, но потому, что она отовсюду исходит.
Вместо того, чтобы брать слово, я хотел бы, чтобы оно само окутало меня и унесло как можно дальше, за любое возможное начало.
Возрождение выпустило на свободу голоса Безумия, сумев усмирить их неистовую силу; классическая эпоха, совершив неожиданный переворот, заставила Безумие умолкнуть.
Говорить — значит знать нечто и руководствоваться тем образцом, который навязан окружающими людьми.
Где есть творчество, там нет места безумию.
Гуманитарные науки обращаются к человеку постольку, поскольку он живет, говорит, производит.
Два человека могут одновременно сказать одно и то же, но, поскольку их двое, будет два разных акта высказывания.
Дискурс — это не жизнь, у него иное время, нежели у нас.
Для современных обществ характерно вовсе не то, что они обрекли секс пребывать в тени, но то, что они обрекли себя на постоянное говорение о нем, делая так, чтобы его оценили как тайну.
Душа безумцев — не безумна.
Науки — это хорошо организованные языки в той же мере, в какой языки — это еще не разработанные науки.
Независимо от научных знаний и философских тем, живопись полностью пронизана позитивностью знания.
Нет высказывания вообще, свободного, безразличного и независимого.
Нет высказывания, которое не предполагало бы других высказываний.
Нет ничего более непрочного, чем политический режим, безразличный к истине; но нет ничего более опасного, чем политическая система, которая претендует на то, чтобы предписывать истину.
Нет справедливой цены. Дешевизна не более и не менее точна, чем дороговизна.
Нет сходства без приметы.
Не важно, кто говорит, но важно, что он говорит, — ведь он не говорит этого в любом месте.
Особенность знания состоит не в том, чтобы видеть или доказывать, а в том, чтобы истолковывать.
Образ — это еще не безумие.
Отражение показывает без затей и в тени то, на что все смотрят на переднем плане.
Подавление, доведенное до крайней точки, неизбежно вызывает взрыв: его-то мы и наблюдаем со времен Ницше.
Помешательство — единственный выход для чрезмерной любви, пережившей разочарование.
Помраченный разум обращает свои глаза к солнцу — и не видит ничего, т. е. не видит вообще.
Посредством аналогии могут сближаться любые фигуры мира
Путешествие омолаживает вещи.
И старит отношение к себе.
Работать — это значит решиться думать иначе, чем думал прежде.
Роль интеллектуала состоит не в том, чтобы говорить другим, что им делать.
Симпатия — начало подвижности.
Слабоумие — это как бы чистое движение ума, лишенное содержательности и постоянства, какое-то вечное бегство, в тот же миг стирающееся из памяти.
Смерть полагает предел человеческой жизни во времени, безумие полагает ей предел в животной стихии.
Сновидение обманчиво; оно ведет к путанице в представлениях; оно иллюзорно. Однако оно не ошибочно.
Страсть и безумие стояли рядом задолго до классической эпохи, стоят сейчас и, по-видимому, будут стоять и впредь.
Современная история — это механизм, преобразующий документ в памятник
Стоимость соединяет одни богатства с другими, а деньги позволяют осуществить их реальный обмен
Сущность маниакального бреда состоит в непрерывно вибрирующей чувствительности.
Текст всегда в себе самом несет какое-то число знаков, отсылающих к автору.
Теперь безумным считается человек, который лишился твердой почвы своей непосредственной истины и утратил самого себя. Помешанный не похож на сумасшедшего.
Утопии утешают!
У суетной маски та же улыбка, что и у мертвеца.
Фраза напрасно пытается стать незначащей.
Человек на Западе стал признающимся животным.
Человек не является ни самой древней, ни самой постоянной из проблем, возникавших перед человеческим познанием.
Человек — это изобретение недавнее. И конец его, быть может, недалек.
Что же такое философия сегодня, если не критическая работа мысли над самой собой?
Язык — это не внешнее проявление мысли, но сама мысль.
Душа не настолько поглощена безумием, чтобы в безумии грешить.
Жизнь не полагает очевидного порога, начиная с которого требуются совершенно новые формы знания.
Закон всегда опирается на меч.
Именно в качестве управляющих жизнью и выживанием, телами и родом, стольким режимам удалось развязать столько войн, заставляя убивать столько людей.
Книга появляется на свет — крошечное событие, вещица в чьих-то руках. С этого момента она включается в бесконечную игру повторов.
Медик занимает в пределах любого общества, любой цивилизации совершенно особенное положение: он повсеместно является предметом общественного внимания и почти всегда незаменим.
Мир покрыт знаками, нуждающимися в расшифровке.
Мысль тоже имеет историю. Наблюдать — это значит довольствоваться тем, чтобы видеть. Естественная история современница языка.
Написать книгу — это всегда в некотором смысле уничтожить предыдущую.