Цитаты Валерия Брюсова
Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924) — русский поэт и прозаик, драматург и переводчик, критик и теоретик стиха, историк и литературовед.
Ищи только вечной любви.
Ты — женщина, ты — книга между книг, Третий восторг — то восторг быть любимым, Каждый человек — отдельная определенная личность, которой вторично не будет. Люди различаются по самой сущности души; их сходство только внешнее.
И женщина — подруга дня — Пространство, время, мысль — вмещаешь дважды ты, Целит священная безбрежность Чем больше становится кто сам собою, тем глубже начинает понимать себя, — яснее проступают его самобытные черты.
Кто не родился поэтом, тот никогда им не станет.
Нам только кажется, что мы выбираем; В этом мире одно есть блаженство – Живи! люби! иди вперед! Но каждая душа — то новый мир Меняются приемы творчества, но никогда не может умереть или устареть душа, вложенная в создание искусства.
Если язык стихотворения еще позволяет прочесть, если по собранным обломкам можно уловить намерение ваятеля, то не умерла душа творца и для нас живущих.
В любви душа вскрывается до дна, Великая радость — работа. Великое вблизи неуловимо, Верь в звук слов: Смысл тайн — в них…
Вечен только мир мечты.
Все — оскорбленье: дружбы лживый зов, Глупец восклицает: «Ломок Стебель памяти о заслугах!»
Мудрый говорит: «Буду скромен, Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня.
Если можешь, иди впереди века, если не можешь, иди с веком, но никогда не будь позади века.
Искусство жаждет самовластья И все, что нас гнетет, снесет и свеет время, Каждый миг есть чудо и безумье, Никакая гениальность не вознаградит отсутствие вкуса….никогда не разорвутся звенья
Между душой и прелестью земли!, сколько царств, сжимавших мир!
Природа глядит с улыбкой на державства эти: Однажды ошибясь при выборе дороги, Человек умирает, его душа, не подвластная разрушению, ускользает и живет иной жизнью.
Но если умерший был художник, если он затаил свою жизнь в звуках, красках или словах, — душа его, все та же, жива и для земли, для человечества…
Речи знакомые — новы опять, Сверкает жизнь везде, грохочет жизнь повсюду! Только доблесть бессмертно живет, Я готов плакать, когда думаю о том, чего я не знаю.
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках, и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты — женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века — на тебя!
Ведать бессменно, что ты не один.
Связаны, скованы словом незримым,
Двое летим мы над страхом глубин.
Ко мне прильнет, дрожа, ревнуя,
Не за стихи любя меня,
А за безумство поцелуя!
Вмещаешь и даешь им новое теченье:
Ты, женщина, ценой деторожденья
Удерживаешь нас у грани темноты!
Всю боль, всю алчность, всю мятежность,
Смиряя властно безнадежность
Мечтой иного бытия!
Ночь, тайн сознанья не тая,
Бессчетных звезд лучи струя,
Гласит, что с нами рядом — смежность
Других миров, что там — края,
Где тоже есть любовь и нежность,
И смерть и жизнь, — кто знает, чья?
Что небо — только порубежность
Планетных сфер, даль — колея,
Что сонмы солнц и наше «я»
Влечет в пространстве — Неизбежность!
Нет, мы все — листья в бездушном ветре!
Но иногда называем мы минуты — раем,
Так оценим подарок, пусть их всего две три!
Сознавать, что ты выше себя.
Ищи борьбы, душа крылатая,
И, как Самсон из львиной челюсти,
Добудь из грозной жизни — мед!
И манит вновь своей безвестной тайной.
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и не случайно.
Все счастье земли — за трудом!
Лишь издали торжественно оно,
Мы все проходим пред великим мимо
И видим лишь случайное звено.
Объятья беглые любви обманной
И сочетанье надоевших слов…
И меня прославят речи друга!»
И души черпает до дна.
Едва душа вздохнет о счастье —
Она уже отрешена.
Все чувства давние, всю власть заветных слов,
И по земле взойдет неведомое племя,
И будет снова мир таинственен и нов.
Каждый трепет непонятен мне,
Все запутаны пути раздумья,
Как узнать, что в жизни, что во сне?
Нет, не цари — ее родные дети!
Пусть гибнут троны, только б дух народа,
Как феникс, ожил на костре столетий!
Они упрямо шли, глядя на свой компас.
И был их труд велик, шаги их были строги,
Но уводил их прочь от цели каждый час!
Если любовью согреты.
Бросаюсь в глубь веков — она горит на дне-
Бегу на высь времен — она кричит мне: буду!
Она над всем, что есть; она во всем, во мне!
Ибо храбрые славны вовеки!