Цитаты Ирвина Ялома

Ирвин Дэвид Ялом (13 июня 1931, Вашингтон, США) — американский психиатр и психотерапевт, доктор медицины, профессор психиатрии Стэнфордского университета.

Наша жизнь обречена на смерть, в которую мы не хотим верить, на любовь, которую мы теряем, на свободу, которой боимся, и на уникальный личный опыт, который отделяет нас друг от друга.

Именно встреча с одиночеством, в конечном счете, делает возможной для человека глубокую и осмысленную включенность в другого.

Жизнь нужно проживать сейчас; ее нельзя без конца откладывать.

Наш «универсальный конфликт» связан с тем, что мы стремимся быть индивидуальностью, но индивидуальное существование требует от нас признания пугающей изоляции.

Слияние с другим устраняет изоляцию радикальным образом — устраняя самосознание.

Тревога — это часть существования; пока мы продолжаем расти и созидать, мы не можем быть свободными от нее.

Тревога — не только враг, но и учитель: она может указать путь к аутентичному существованию.

Тревога смерти обратно пропорциональна удовлетворению жизнью.

Страдивари психотерапевтической практики — внутреннее Я психотерапевта.

Психотерапию следует строить не на теории, а на отношениях.

Психотерапия — это не замена жизни, а ее генеральная репетиция.

Очень часто психиатр является единственным свидетелем великих драм и героических подвигов.

Пациент надевает на психотерапевта, который служит манекеном, чувства, снятые с других. Отношения с психотерапевтом — игра теней, отражающая превратности давней драмы.

Возможность рассказать другому все свои самые темные тайны, все свои запретные мысли, поведать о своем тщеславии, своих горестях, своих страстях и все же быть этим другим полностью принятым оказывает невероятное самоутверждающее действие.

Одна из бесценных вещей, которую пациент познает в ходе психотерапии, — это границы отношений. Он узнает, что может получить от других, но также — и это гораздо важнее — чего не может получить от других.

Отрицание исключительности — одна из жестоких истин и плохо хранимых секретов психотерапии: у пациента один терапевт, у терапевта много пациентов.

Проблема невротика состоит в сомнениях по поводу собственной безопасности, что заставляет его далеко расширять свои оборонительные ограждения.

Трудоголики обращаются со временем в точности так, как если бы на них надвигалась неминуемая смерть, и они стремятся успеть сделать как можно больше.

Одна из самых поразительных черт трудоголика — его убежденность, что он «идет вперед», прогрессирует.

Смерть — неотъемлемая часть жизни, и, постоянно принимая ее в расчет, мы обогащаем жизнь, а отнюдь не обкрадываем ее. Физически смерть разрушает человека, но идея смерти спасает его.

Смерть напоминает нам, что существование не может быть отложено и что еще есть время для жизни.

Думая о смерти, мы становимся благодарными, способными ценить бесчисленные данности своего существования.

Одной из основных форм отрицания смерти является наша вера в личную уникальность, в то, что мы не подвержены неотвратимым биологическим законам и что жизнь не расправится с нами так же жестоко, как и с остальными.

Смерть есть условие, дающее возможность жить подлинной жизнью.

Человек боится смерти тем больше, чем меньше он по настоящему проживает свою жизнь и чем больше его нереализованный потенциал.

Все мы — одинокие корабли в темном море. Мы видим огни других кораблей — нам до них не добраться, но их присутствие и сходное с нашим положение дают нам утешение.

Наше существование начинается с одинокого крика в тревожном ожидании ответа.

Для некоторых людей успех — путь к мстительному превосходству над другими.

Потеря родителя заставляет нас соприкоснуться с нашей собственной уязвимостью. Если родителей нет — уже никого нет между нами и могилой. Это мы теперь стали барьером между нашими детьми и смертью.

Потеря сына или дочери — самая тяжелая и горькая утрата. Мы одновременно оплакиваем свое дитя и себя самих. В такой момент мы чувствуем, что жизнь нанесла нам удары сразу со всех сторон.

Потеря ребенка заключает в себе зловеще послание. Она сигнализирует родителям о крушении их основного предприятия по достижению бессмертия.

Человек не может обратить свою волю назад. Человек может искупить прошлое, только изменяя будущее.

Ответственность означает авторство. Осознавать ответственность — значит осознавать творение самим собой своего Я, своей судьбы, своих жизненных неприятностей.

Мы полностью ответственны за свою жизнь, не только за свои действия, но и за свою неспособность действовать.

Видеть себя первичным созидающим агентом — значит бросить вызов реальности, какой мы обычно ее воспринимаем.

Полное принятие ответственности за свои действия расширяет границы вины, уменьшая возможности бегства. Индивидуум уже не может спокойно удовлетвориться таким алиби, как «Я не имел этого в виду», «Я не мог ничего поделать», «Я следовал непреодолимому импульсу».

Разница между мазохистом и садистом — это разница между фитилем и воском. Один ищет безопасности в поглощении другим, другой — поглощая кого то. Вот почему мазохизм и садизм внутри индивида часто чередуются — они являются разными решениями одной и той же проблемы.

Сильный язык секса («завалить», «затащить», «поиметь», «трахнуть») обозначает агрессию, обман, манипулирование — все, что угодно, кроме заботы и близости.

Любовь — это, скорее, форма существования: не столько влечение, сколько самоотдача, отношение не столько к одному человеку, сколько к миру в целом.

Прошлая любовь — источник силы, нынешняя любовь — результат силы.

Зрелая любовь не остается без награды. Человек изменен, обогащен, осуществлен, экзистенциальное одиночество человека смягчено. Награда следует, но ее нельзя преследовать.

Проблема «нелюбимости» довольно часто оборачивается проблемой собственной нелюбви.

Некоторые отношения напоминают карточный домик, где стены поддерживают друг друга: уберите одного партнера (или укрепите его психотерапией) — и второй падает.

Отношения бывают неудачными, когда человек частично — с другим, а частично еще с кем то вымышленным.

Многие браки распадаются потому, что вместо проявления заботы друг о друге партнеры используют друг друга в качестве средства борьбы со своей изоляцией.

Чем более нарушена семья, тем труднее подрастающему поколению ее оставить — оно плохо подготовлено к отделению и цепляется за семью, ища убежища от тревоги изоляции.

Популярно
Комментарии и отзывы