Цитаты Татьяны Дорониной

Битвы дорого обходятся победителям.

Будущее нельзя планировать. Помните, у Михаила Булгакова есть замечательная фраза о ниточке, которую легко можно перерезать. Так что нужно нормально ко всему относиться и понимать, что в этом плане ты определяешь очень мало. Ты ответственен лишь за себя, за свои поступки. А все, что касается будущего… Можно лишь о чем-то мечтать, чего-то желать. Но очень мало определять. Кто определяет? Господь Бог.

Все, что касается «желтой» прессы, я исключаю из своей жизни. Я человек брезгливый.

- В фильме «Старшая сестра» ваша героиня играет на гитаре. Вы действительно это умеете?
- Знаете, у меня непонятная убежденность в том, что я отлично играю на скрипке. Дабы остаться в этом прекрасном заблуждении, я скрипку никогда в руки не брала.

Говорить о легкости моего пути могут только те, кто ни разу не коснулся природы театра, не знает его жестокости по отношению к людям, работающим в нем. Вы представляете, как можно настаивать на своем, не имея крепкого нрава? Я не говорю «крутого». Крепкий нрав – основа позиции. Нельзя сходить с позиции. Конечно, со стороны это выглядит иногда капризом, иногда необоснованной претензией, но мне нужно настоять на том, что немодно, что во многом преследуется «желтой» прессой. Я отказываюсь встречаться с «желтизной». Быть непоследовательной, мягкотелой я не могу. Я очень хотела бы в жизни быть нежной тургеневской, чеховской дамой, которая полна приветливости, обаяния и прочее, но тогда ничего не сделаешь: и спектакль не поставишь, и от актеров немногого добьешься. Ведь надо раскрыть их сердца для темы, заданной автором, которую ты, как режиссер, хочешь воплотить.

За всеми этими современными, очень страшными, с моей точки зрения, и дьявольскими явлениями, как компьютер, происходит забвение природы. Самое прекрасное, что нас окружает, и то, к чему обращается взор и сердце даже самого глухого и слепого человека – голубизна неба, пронзительный свежий воздух, блеск реки, красота деревьев, нежность цветов, – забывается за компьютерами. Люди сосредоточиваются на этих железках, этой конфетности и теряют настоящий вкус. Я уже не говорю, что при этом они теряют еще и здоровье.

Любимое блюдо? Любое, приготовленное не мною.

Мне кажется, сегодня нужно вытягивать людей из страха и отчаяния. С утра до ночи по «ящику» говорят только о том, как отец изнасиловал дочь, брат убил брата, мать выбросила из окна детей… И сразу отрицательный заряд на весь день. Спасаюсь тем, что слушаю Чайковского, Рахманинова, Свиридова, гаврилинские «Колокола». Нужна великая музыка, великая поэзия и вера в то, что истина именно в божественности их создателей.

Надо учить молодых мыслить, привыкать к тому, что нужно так или иначе относиться к жизни не только эмоционально, но и философски, обязательно должны быть способность анализа, правильность оценок, полное отсутствие конъюнктуры, иначе большой артист не состоится.

На необитаемый остров взяла бы с собой роман Булгакова «Мастер и Маргарита» и фильм Шукшина «Печки-лавочки».

Нужно внутри себя все время знать, что твоя бесконечность в пространстве должна быть улучшена в твое следующее превращение. И в твоих руках это либо улучшить, либо нисвергнуть куда-то в черную бездну, в ад. И еще надо понимать, что все, что касается материального – того же желания ухватить побольше, – временно, проходяще и очень относительно.

Прав тот, кого назначают наверху. (Орасколе мхатовской труппы)

Самое важное, чтобы зритель не просто приходил в театр, но и с чем-то уходил. С чем-то, что помогало бы ему жить.

Счастье – это ощущение необходимости себя перед публикой!

Я всегда – кошка без хозяина.

Я вообще очень рано стала влюбляться. Мальчик, как и мы, был эвакуированный, только из Москвы. Он поразил меня тем, что, когда учительница читала нам «Ваньку Жукова», он закрылся руками и заплакал. А так как он был при этом еще и самый хорошенький в классе, то начался мой роман. Потом все пошло по нарастающей. Я влюблялась каждый год, даже могла в течение года влюбиться в двоих.

Я живу в придуманных мирах придуманных людей и считаю эту жизнь настоящей.

Я и отпуск люблю только за то, что могу в это время сколько угодно сидеть в библиотеке, протирать тряпочками книги, переставлять их, параллельно перечитывая любимые страницы. Это самое большое удовольствие после общения с природой.

Я люблю раннюю осень. В это время кажется: все еще будет хорошо.

Я не могу писать о «сегодня». Пока я могу – только о тех, кто ушел. Когда я пишу, мне не так больно.
Я не очень-то верю в судьбу. Я в большей мере верю в то, что существует Создатель, Господь Бог, и надо делать все, чтобы ему понравиться. На большее я не претендую.

Я требую от жизни того, что требовать нельзя и грех, – справедливости.

Популярно
Комментарии и отзывы