Краткая биография Александра Иванова

Иванов Александр Андреевич родился в Петербурге 16 (28) июля 1806 в семье видного живописца-классициста А.И. Иванова. Отец был и главным наставником будущего мастера во время его учебы в петербургской Академии художеств.

Ранние полотна Иванова – Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора (1824, Третьяковская галерея) и Иосиф, толкующий сны: (1827, Русский музей, Петербург) – демонстрируют принципы академического классицизма.

Выехав в 1830 за границу как “пенсионер” Общества поощрения художеств, Иванов почти на всю жизнь поселился в Риме. Испытал влияние искусства итальянского Возрождения; среди художников-современников ему были особенно близки немецкие назарейцы (их лидер И. Овербек входил в круг близких друзей Иванова). Мастер поддерживал также дружеские отношения с Н.В. Гоголем и А.И. Герценом, перенял идеи русского (С.П. Шевырев и др.) и немецкого (Ф. Шеллинг) философско-эстетического романтизма; сам он был настоящим художником-философом.

Полная тонкой композиционно-колористической гармонии картина Аполлон, Гиацинт и Кипарис (1831-1834, Третьяковская галерея), равно как и грациозно-величественное Явление Христа Марии Магдалине (1833-1835, Русский музей), явились для Иванова частными творческими эпизодами. Он задумывает “всемирный сюжет”, способный духовно преобразить не только искусство, но и все современное общество.

Таким сюжетом явилось гигантское полотно Явление Мессии (Явление Христа народу, 1837-1857, Третьяковская галерея), – с толпой лиц разных сословий на берегу Иордана, которым вдохновенный Иоанн Креститель указывает на приближающегося Спасителя.

В картине поражает, в первую очередь, композиционное мастерство, с которым Иванов-режиссер обращает множество четко индивидуализованных персонажей к единой возвышенной цели. Художник мечтал о том, чтобы поместить Мессию в храм Христа Спасителя, который строился тогда в Москве, и написал особый эскиз заалтарного образа для этого храма (Воскресение, гуашь, 1845, там же).

Однако в итоге романтическая эстетика берет верх над религией (к тому же мастер испытывал и воздействие рационалистического критицизма Д.Ф.Штрауса с его Жизнью Иисуса); Иванов несколько охладел к своему честолюбивому замыслу, хотя и довел его до конца.

Гораздо непосредственней его мистическая поэтика сказывается в большом цикле библейских акварелей и рисунков (1850-е годы, в основном в Третьяковской галерее и Русском музее); эпическая ритмика фигур, по-древневосточному архаичных, сочетается здесь с феерически-визионерскими цветосветовыми эффектами, предвосхищающими искусство символизма (например, живопись Г.Моро).

По-своему эпохальны многочисленные этюды к Мессии. Простые мотивы типа ветки на фоне неба (Ветка, конец 1840-х – начало 1850-х годов Третьяковская галерея) или обнаженных мальчиков на фоне Неаполитанского залива (этюды 1850-х годов), решенные с беспрецедентным для русского искусства мастерством пленэрной живописи, обретают необычайную значительность.

Идя вглубь натуры в ее первозданной простоте, Иванов предваряет не какие-то отдельные направления, но первые рубежи современного искусства в целом (недаром полагают, что его этюды могли повлиять на творчество молодого Э.Дега).

Иванов вернулся на родину в 1857.

Умер Иванов в Петербурге 3 (15) июля 1857.

Ещё по теме
Популярно
Комментарии и отзывы