Живопись способна измыслить реальность без того, чтобы ее увидеть.
Трагедия верит, что зрелище поражения может стать преодолением поражения.
В основе своей фотография бывает подрывной не тогда, когда пугает, потрясает и даже бичует, но когда она пребывает в задумчивости.
Любая фотография — это сертификат присутствия.
На мой взгляд, орган фотографа — не глаз, который ужасает меня, а палец, связанный со щелчком объектива.
Продолжить чтение «Ролан Барт про фотографию»
Среди всех подходов к человеку психология — самый гадательный, самый зависимый от времени подход.
Удовольствие от текста – это не обязательно нечто победоносное, героическое, мускулистое. Не стоит пыжиться. Удовольствие вполне может принять форму обыкновенного дрейфа.
Удовольствие от текста – это праведный мятеж против изоляции текста.
Продолжить чтение «Ролан Барт про чтение»
Книга творит смысл, а смысл, в свою очередь, творит жизнь.
В акте чтения постоянно сменяют друг друга две системы: посмотришь на слова – это язык, посмотришь на смысл – это литература.
Наш век, быть может, будет назван веком размышлений о том, что такое литература.
Продолжить чтение «Ролан Барт про книги»
Все, к чему только прикасается язык, — философия, гуманитарные науки, литература — в определенном смысле оказывается заново поставлено под вопрос.
«Жаргон» — это воплощенное воображение.
Мы выбираем язык не потому, что он кажется нам необходимым, — мы выбираем себе язык и тем самым делаем его необходимым.
Продолжить чтение «Ролан Барт про язык»
Ничего не поделаешь: скука, оказывается, не столь уж простая вещь. От скуки не отмахнешься раздраженным, досадливым жестом.
Угодливо ввернуть в изображение Порядка картину порождаемых им бед — таков ныне парадоксальный, но и неотразимый способ его восславить.
Машина вызывает страх тем, что работает сама собой, и доставляет наслаждение тем, что работает исправно.