Вести себя так будто ты бессмертный, такая же глупость, как и впадать в панику от мыслей о неминуемой кончине.
Перед смертью: момент истины, когда все маски сброшены. Эта рубрика — о последней черте, где человек предстаёт таким, какой он есть, без прикрас.
Почему люди так недалеки умом, так порабощены обычаем, что оставляют завещание только в пользу родственников, или, наоборот, так боятся смерти, что вовсе не составляют его; короче говоря, почему они так глупы, что, умирая, чаще отказывают своё достояние тем, кто радуется их кончине, нежели тем, кто оплакивает их?
Я отправляюсь на поиски великого Может Быть.
Догмат бессмертия души есть самая утешительная и в то же время наиболее устрашающая идея.
Приходя на свет, мы плачем, а другие смеются. Будем же смеяться, уходя на тот свет, а другие пусть плачут.
Большинство людей умирает спокойно потому, что так же мало понимают, что с ними делается в эту минуту, как мало понимали, что они делали до этой минуты.
Вера в жизнь посмертную — тяжелый налог на людей, которые не умеют дожить и до смерти, перестают жить прежде, чем успеют умереть.
Мысль о смерти вероломна: захваченные ею, мы забываем жить.
Совесть умирающих клевещет на прожитую ими жизнь.
Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно — нельзя.
Все подчиняется моде, в каждую эпоху люди умирают иначе.
Стиль жизни включает в себя и смерть.
Все равны мы перед смертью,
Всех разит ее копье,
Лучше славная кончина,
Чем позорное житье.
Заметьте… как мало действует приближение смерти на сильных духом, ибо каждый из них до конца остается самим собой.
Было бы слишком самонадеянно с нашей стороны думать, что смерть и вблизи покажется нам такой же, какой мы видели ее издали.
Чем ближе смерть — тем драгоценней жизнь. Наш приход в этот мир и уход из него есть центральный вопрос бытия, налагающий свой отпечаток на все остальное.
Кто живет в чрезмерном страхе перед смертью, тот уже как бы заживо завернут в саван, но что пользы бояться того, от чего все равно не уйти? В часы страданий многие из нас завидуют умершим, но, справившись с бедой, люди опять со страхом думают о смерти.
Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре — что мало любили и мало путешествовали.